Марзия АСЛАН (Азербайджан), 

магистрант кафедры Международных отношений и внешней политики 

Академии Государственного Управления при Президенте АР

КЛИМАТИЧЕСКАЯ ДИПЛОМАТИЯ КАК НОВЫЙ ИНСТРУМЕНТ МИРОВОЙ ПОЛИТИКИ: ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ
 

Изменение климата является одной из самых серьёзных проблем XXI века. Его последствия угрожают экосистемам, экономике и безопасности человека по всему миру. Для предотвращения катастрофических изменений и обеспечения устойчивого развития в будущем необходимо беспрецедентное многостороннее сотрудничество. Именно это требование приводит к формированию новой сферы международных отношений — климатической дипломатии, в рамках которой государства и международные организации ищут способы координации усилий по решению глобальных климатических проблем.

Международные усилия в области охраны окружающей среды начали формироваться с Конференции ООН по проблемам окружающей среды человека в Стокгольме (1972 г.), которая заложила основы последующих экологических соглашений. Однако именно к концу XX века изменение климата вышло на первый план глобальной дипломатии как приоритетная международная проблема. Создание Межправительственной группы экспертов по изменению климата стало ключевым этапом в 1988 году, заложившая научную основу для понимания климатических процессов и оценки их потенциальных последствий [1].

Возникновение самой климатической дипломатии связывают с 1992 годом. На Конференции ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро была принята Рамочная конвенция ООН об изменении климата (UNFCCC) [2]. Впервые было закреплено, что глобальное потепление представляет собой общечеловеческую проблему, требующую совместных действий. Более 196 государств подписались под обязательством «защитить климатическую систему в интересах нынешнего и будущих поколений».

Конвенция подчёркивала особую ответственность индустриально развитых стран за изменение климата. Длительная индустриализация и сопровождающие её выбросы парниковых газов были названы основной причиной негативных изменений в глобальной экосистеме. Рост благосостояния этих государств сопровождался значительным ущербом окружающей среде. В этой связи развитые страны приняли на себя обязательство поддерживать развивающиеся государства через финансовую, технологическую и научную помощь, а также посредством передачи опыта и инноваций. Кроме того, индустриально развитые страны должны были стать мировыми лидерами по сокращению выбросов и реализации амбициозных климатических программ.

В статье 7 Конвенции была учреждена Конференция сторон (Conference of the Parties, COP) — новый формат международного сотрудничества. COP рассматривает ход выполнения Конвенции и связанных с ней документов, а также принимает решения, необходимые для её эффективной реализации. Первая конференция COP прошла в 1995 году в Берлине. С тех пор такие встречи проходят регулярно, как правило, дважды в год, в различных регионах мира — от Европы до стран Латинской Америки, Африки и Азии. К декабрю 2016 года состоялось уже 22 конференции, число участников постоянно росло: в Марракеше (2016 г.) участие приняли более 20 тысяч делегатов. Важной вехой стала 29-я Конференция сторон (COP29), состоявшаяся в Баку в 2024 году — первой на постсоветском пространстве. В ней участвовали главы государств и правительств более 80 стран. Мировые лидеры и эксперты обсудили усиление климатического финансирования, внедрение углеродных рынков и адаптацию к новым вызовам. COP29 продемонстрировала как достижения, так и трудности в согласовании действий между развитыми и развивающимися странами. В частности, была достигнута договорённость о новой цели климатического финансирования — мобилизовать 300 млрд долларов ежегодно до 2035 года для поддержки усилий развивающихся стран, однако обсуждение отказа от ископаемых видов топлива и «глобального обзора» было отложено на COP30 в Бразилии.

Через механизмы COP возникли ключевые международные соглашения. Киотский протокол (1997 г.) впервые установил обязательные целевые показатели по сокращению выбросов для промышленно развитых стран. Парижское соглашение (2015 г.) закрепило глобальную рамку по ограничению роста температуры «значительно ниже 2 °C» относительно доиндустриального уровня, подчеркнув более инклюзивный и гибкий подход. Эволюция климатической дипломатии отражает переход от разрозненных инициатив к унифицированному и комплексному процессу.

      Международное сотрудничество остаётся краеугольным камнем борьбы с изменением климата. Поскольку климатические процессы трансграничны, ни одно государство не способно решить их в одиночку. Совместные усилия необходимы для снижения выбросов парниковых газов, развития и распространения чистых технологий, а также укрепления устойчивости к последствиям климатических изменений. Повестка дня ООН до 2030 года подчёркивает значимость международного сотрудничества: Цель 13 призывает к срочным действиям по борьбе с изменением климата на всех уровнях.

      Несмотря на успехи, климатическая дипломатия сталкивается с рядом современных вызовов таких как:

• Геополитическая напряжённость. Конфликты и соперничество ведущих держав, таких как США и Китай, осложняют поддержание устойчивого диалога.

• Экономическое неравенство. Многие развивающиеся страны не имеют финансовых и технологических ресурсов для масштабных климатических мер, что делает финансирование особенно спорным вопросом.

• Расхождение национальных интересов. Государства часто отдают приоритет экономическим и политическим целям, что ведёт к недостаточному прогрессу в реализации соглашений.

• Пробелы в реализации. Даже после подписания соглашений существует разрыв между заявленными обязательствами и их фактическим выполнением [3].

   История международных климатических переговоров даёт основания для пессимизма: формальные соглашения часто задерживаются, а политические разногласия остаются острыми. Вместе с тем климатическая дипломатия достигла значимых результатов. Глобальные дискуссии повлияли на национальные политики даже без формально обязательного договора.

       Европейский союз сыграл ключевую роль, внедрив концепцию «win–win» решений, которая доказала, что климатическая политика может приносить экономические выгоды и не противоречит экономическому росту. Выгоды сокращения выбросов включают экономию средств, повышение конкурентоспособности, улучшение энергетической безопасности, снижение зависимости от нестабильных регионов и улучшение здоровья населения [4].

      2007 году «win–win» стала ядром стратегии ЕС на переговорах, а экономические аргументы были последовательно представлены на всех конференциях, включая Копенгагенскую (2007–2009 гг.).

     Влияние ЕС распространилось и за пределами ООН через Картахенский диалог о прогрессивных действиях, в который вошли государства, готовые развиваться как низкоуглеродные экономики. ЕС подкреплял риторику реальными мерами — «Энергетическим и климатическим пакетом» 2008 года, обязавшим страны-члены сократить выбросы минимум на 20 % к 2020 году. Уже к 2012 г. ЕС превысил цели: выбросы сократились на 18 %, углеродоёмкость экономики снизилась на 28 %, при этом экономика выросла на 45 % [5]. 

      Мировое распространение концепции «win–win» видно по росту национальных инициатив. К 2012 году 67 % глобальных выбросов находились под действием законодательства или стратегий, причем большинство действий предпринимались странами, в частности, в Азии и Латинской Америке. Южная Корея, Бразилия, Китай и Австралия внедряли «зелёный рост», цели по возобновляемой энергии и системы торговли квотами.

      Китай в 2007–2011 гг. пошёл на два крупных компромисса: признал необходимость смягчения выбросов в развивающихся странах и согласился на переговоры по будущему глобальному договору. Внутри страны Китай стал ведущим инвестором в возобновляемую энергетику, внедрил низкоуглеродное развитие в пятилетние планы (2011–2015 гг.) и признал климатическую политику «возможностью для роста» [6].

     Сегодня наблюдается заметный контраст. С одной стороны, переговоры ООН не всегда приводят к формальным соглашениям, а политические разногласия между ведущими державами сохраняются. С другой стороны, на практике климатическая политика продвигается: меры на национальном и многоуровневом уровнях продолжают активно внедряться.

     Историческое соглашение между США и Китаем показывает силу дипломатии и открывает новую главу глобальной климатической политики. Сегодня изменения не универсальны, но все они направлены на формирование низкоуглеродной экономики с использованием возобновляемой энергии и повышения энергоэффективности [7].

    Климатическая дипломатия остаётся центральным механизмом координации глобальных усилий. Она доказала свою эффективность как средство распространения инновационных концепций, формирования национальных и региональных политик и вовлечения как государств, так и негосударственных акторов в глобальное управление климатом. Несмотря на формальные трудности и разногласия, дипломатия создаёт основу для долгосрочного устойчивого развития, интеграции научного прогресса и справедливого распределения ресурсов, открывая перспективы для повышения эффективности борьбы с изменением климата в XXI веке.

Библиография: 

1. Райнхардт, Р. Климатическая дипломатия: гибрид политики, гражданского активизма и науки. – 2020. – 82 c.

2. Рамочная конвенция Организации Объединенных Наций об изменении климата. Рио-де Жанейро. -  http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/ conventions/climate_framework_conv.shtml

3. Апанович, М., Барабанов O., Маслова, Е., Райнхардт, Р., Саворская, Е., Черемисин, П. Климатическая политика в глобальном обществе риска. – 2020. – 26 c.

4. DIPLO. - www.diplomacy.edu/topics/climate-diplomacy 

5. STUDY Requested by the AFET and ENVI committees - Climate Diplomacy, 2018. – 10 c.

6. Reimer N. Schlusskonferenzen. Geschichte und Zukunft der Klimadiplomatie. - München, 2018.

7. Radoslav S. Dimitrov. Climate diplomacy. - 2015. - 104 с.

Marziyya ASLAN (Azerbaijan),
                                      master's student of the department of International relations and foreign policy of the Academy of Public Administration under the President of the Republic of Azerbaijan

CLIMATE DIPLOMACY AS A NEW INSTRUMENT OF GLOBAL POLITICS: LEGAL FOUNDATIONS AND POLITICAL PROSPECTS

Summary. In this article, I examine climate diplomacy as a new instrument of global politics that has emerged in response to the threat of global climate change. I analyze the historical stages of its development — from the 1972 Stockholm Conference to COP29 in Baku in 2024 — and show how international agreements, including the United Nations Framework Convention on Climate Change (UNFCCC), the Kyoto Protocol, and the Paris Agreement, have established the legal basis for multilateral cooperation.

I emphasize that climate diplomacy has become an important mechanism for coordinating state efforts, advancing a low-carbon economy, and promoting the “win–win” concept, which demonstrates the compatibility of climate measures and economic growth. The article also analyzes contemporary challenges — geopolitical tensions, economic inequality, and diverging national interests. Despite these difficulties, I argue that climate diplomacy exerts a significant influence on national policies and shapes a long-term strategy for sustainable development by integrating science, technology, and the economy.

              Марзия АСЛАН (Азербайджан), 

магистрант кафедры Международных отношений и внешней политики 

Академии Государственного Управления при Президенте АР

КЛИМАТИЧЕСКАЯ ДИПЛОМАТИЯ КАК НОВЫЙ ИНСТРУМЕНТ МИРОВОЙ ПОЛИТИКИ: ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ

Резюме. В данной статье климатическая дипломатия рассматривается как новый инструмент мировой политики, возникший в ответ на угрозу глобального изменения климата. Я анализирую исторические этапы её становления — от Стокгольмской конференции 1972 года до COP29 в Баку в 2024 году. Показывается, как международные соглашения, включая Рамочную конвенцию ООН об изменении климата, Киотский протокол и Парижское соглашение, сформировали правовую основу для многостороннего сотрудничества.

Подчёркивается, что климатическая дипломатия стала важным механизмом координации усилий государств, продвижения низкоуглеродной экономики и распространения концепции «win–win», доказывающей совместимость климатических мер и экономического роста. В статье также анализируются современные вызовы — геополитическая напряжённость, экономическое неравенство и расхождение национальных интересов. Несмотря на эти трудности, я показываю, что климатическая дипломатия оказывает серьёзное влияние на национальные политики и формирует долгосрочную стратегию устойчивого развития, интегрируя науку, технологии и экономику.