Сура Гусейнова,

докторант Бакинского Славянского Университета

Военно- промышленная интеграция стран Европейского Союза

как фактор усиления его роли

в формировании европейской структуры безопасности

      Традиционным  индикатором в анализе архитектуры безопасности выступают военный фактор, то есть «жесткая сила», направленная на защиту государственных интересов со всеми свойственными ей составляющими: армией, военной техникой, стратегическим потенциалом, военно- промышленным комплексом.  Однако фактор «жесткой силы»  в политике Евросоюза не является  доминантным, органично сочетаясь с фактором «мягкой силы», что в совокупности создает прочный фундамент европейской безопасности.

  Имиджевый фактор мягкой силы призван сформировать необходимое для политического курса общественное мнение во внешней и внутренней политической среде, однако параллельно Евросоюз не выпускает из внимания   интеграцию усилий стран- членов по укреплению военной составляющей европейской безопасности.  На наш взгляд, неправомерно считать, что «мягкая сила»- это показатель  слабости политической воли, уязвимости государства, нерешительности в действиях. В анналы истории международных отношений вошел созданный президентом  США   Рональдом Рейганом прецедент, когда   под давлением мирового общественного мнения  изменился   реальный  стратегический потенциал двух супердержав конца ХХ века: резкое снижение военного потенциала СССР и   усиление военного лидерства США.  Когда ведущие   американские программисты   отказались  от работы над программой Стратегической Оборонной Инициативы (СОИ),  потому что   алгоритм программы мог быть вычислен советскими учеными, Р. Рейган распорядился транслировать по государственным каналам все обсуждения в сенате  этой закрытой военной программы. Весь мир мог наблюдать, как американские ученые   в сенате повторяли свои отрицательные заключения о СОИ, но в СССР думали,  что ЦРУ разработало блестящий  спектакль, так как параллельно по линии государственного бюджета СОИ продолжало  финансироваться  как потенциал для будущих поколений.  В результате   Горбачев, решив, что ЦРУ  ведет хитрую игру, согласился на невыгодный   "нулевой вариант,   разрушивший  существовавшую эффективную систему стратегических вооружений СССР»[1].  

   Неоспорима заслуга Европейского Союза в  формировании архитектуры европейской безопасности,   состоящей в опоре на свой военный потенциал,  и в реальном продвижении фактора «мягкой силы», демонстрирующей привлекательность экономической интеграции, социальной защищенности и  реализации демократических свобод. Это сочетание жесткой и мягкой силы во многом отражает  планировано дуалистичную политику Евросоюза  во внешнем пространстве, которая включает в себя внешнюю политику и политику обороны. При всей последовательной приверженности  Евросоюза концепции мягкой силы, тем не менее, его обоснованные амбиции   возрастания своей роли  не только в архитектуре европейской безопасности, но и глобальном ее  масштабе,   требуют укрепления военной составляющей и  наращивания   военной силы. Причем последняя предполагает не только защиту стран – членов, в  том числе и в глобальной войне, но и участия  военного  контингента Евросоюза в миротворческих операциях в составе международных контингентов, активизацию военного участия в урегулировании международных  конфликтах и кризи­сов за пределами европейского   континента.

     В силу исторических обстоятельств оборонная политика ЕС  с самого начала формировалась в условиях  жесткой конкуренции  двух мощных военно-политических союзов НАТО и Варшавского договора. Научно- технические инновации и  динамизм    экономического развития Германии, Франции, Великобрита­нии и Италии вели к формированию национальных военно- промышленных комплексов, бюджеты  которых ежегодно росли.  Определяющим политическим фактором формирования  интегрированного военно- промышленного комплекса ЕС выступала евроатлантическая солидарность. 

   В правление президента США Рейгана, объявившего СССР империей зла,  в оборонном секторе Евросоюза интенсифицировались процессы консолидаций  предприятий ВПК стран- членов. Этот процесс, проходящий  под контролем национальных правительств и Еврокомиссии, с одной стороны,   получал политическую поддержку как   направление  стратегического партнерство ЕС и НАТО, с другой стороны,     выступал  эффективным механизмом экономической интеграции  Евросоюза, поскольку  связывал  ведущие экономики Европы  обменом передовыми технологическими наработками и  высококвалифицированными  кадрами.      Интеграция   национальных рынков военной промышленности  увеличивала эффективность и рентабель­ность   военно-   промышленного комплекса Евросоюза. В частности, начатые в 1979 г.  немецкими конструкторами исследования по созданию  многоцелевого истребителя четвертого поколения привели при финансовой поддержки ЕС к созданию  через семь лет  мощнейшего европейского авиастроительного  консорциума «Eurofighter GmbH», включающего    европейские корпорации: 33 % EADS Deutschland GmbH (Германия),13 % EADS CASA (Испания),33 % BAE Systems (Великобритания), 21 % Alenia Aermacchi (Италия)[2].  Реализация продукции концерна построена так, что интегрирует общую прибыль,  так как  все   четыре компании-подрядчики производят   свои агрегаты для каждого из   заказанных самолётов,  тем самым концентрируя финансовые ресурсы, технологический и  кадровый    потенциал.  Концерн постоянно наращивает производственные мощности и считается удачным  трансграничным проектом авиацион­ного и ракетно-космического сектора Евросоюза.  Про­грамма «Eurofighter Typhoon», объединившая  внутренне рынки военной авиации Великобритании, Герма­нии, Италии и Испании, позволила ЕС  не только консолидировано выйти  на глобальный рынок,  но и   ограничить экспансию американских аэрокосмических корпораций на внутреннем рынке Евросоюза[3].  Таким образом, Европейский  Союз развивает свой военный потенциал,  интегрируя   наиболее перспективные, наукоемкие, технологически продвинутые  отрасли военной промышленности 

     Евросоюз   разрабатывает и активно осуществляет комплексные меры, направленные на консолидацию предприятий ВПК и  дальнейшую интеграцию  военной промышленности стран- членов.  Важным аспектом такой интеграции выступает стремление уменьшить  зависимость  европейской военной промышленности от  внешних по отношению к Евросоюзу  условий[4].

Для   осуществления политики в сфере безопасности и  совершенствованию обо­ронного потенциала в области кризисного реагирования  Совет Европейского Союза  создал в 2004 году  Европейское оборонное агентство (European Defense Agency-  EDA), которое являясь преемником Западноевропейской организации по вооружению, было ответственно за передачи функций обороны  от Западноевропейского союза Европейскому союзу. Общее руководство функционированием  EDA осуществляет Совет Европейского союза. Агентство финансируется входящими в него государствами пропорционально к их валовому национальному доходу, что, естественно, увеличивает роль Германии и Франции в планировании его деятельности. Право присоединиться или покинуть Европейское оборонное агентство распространяется на все страны- члены ЕС.  Например, Великобритания  в зависимости от победы лейбористов или консерваторов   неоднократно меняла свое решение выйти из  EDA, при этом пока неизменно в нем оставаясь.  

 Миссия EDA направлена на:

Ø  укрепление военного потенциала Европейского союза для участия  в урегулировании кризисов;

Ø   интенсификацию  интеграционных процессов в сфере вооружений;

Ø  укрепление европейской технологической и промышленной базы  военного потенциала ЕС

Ø  формирование европейского качественного рынка  военной техники.

Ø  повышение эффективности военных исследований и технологических разра­боток в сфере оборонной промышленности.[5]

   Представленные нами  выше направления миссии EDA коррелируются с ситуацией  не только европейской, но и глобальной безопасностью   и могут  трансформироваться в зависимости от угроз и вызовов для Евросоюза. EDA прогнозирует приоритетные направления инвестиций для военно- промышленного комплекса. Стратегические планы развитие ВПК Евросоюза  EDA   осуществляет в партнерстве  с промышленными и во­енно-промышленными  структурами, такими как Организа­ция по кооперации в сфере вооружений в Европе, Ассо­циация аэрокосмической и оборонной промышлен­ности Европы, Европей­ская комиссия по делам предпринимательства и промышленности, Евро­пейская ассамблея по вопросам безопасности и обороны.  В соответствии с директивой ЕС 2009/81   страны- члены  Евросоюза должны применять  гибкий и конфиденциальный режим для закупок военной техники и оборудования,  а так же  связанных   с ними работ и услуг.[6]  Таким образом, EDA защищает лидирующие позиции  ЕС  в разработке и производстве наукоемкой военной продукции в соответствии с политикой обороны и безопасности ЕС  и  определяет   режим ограничений  продаж    военной техники из Евросоюза. Политика обороны и безопасности ЕС включает принцип «pooling and sharing» (объединение и разделение), предложенный  на встрече министров  обороны стран- членов ЕС в бельгийском городе Генте. Эта так называемая Гентская инициатива   предусматривает  продвижение совместных проектов    по использованию  военного и военно-технического потенциалов  стран- членов Евросоюза  и гармонизацию  подходов государств Евросоюза по определению необходимых военных потребностей.[7]

   В настоящее время  окончился план 2009 -2013 гг.,  предусматривающий развитие ВПК Евросоюза исходя из политики его  восточного расширения. План 2014 – 2018 гг.  построен EDA на анализе учета  национальных приоритетов стран- членов ЕС  и общей стратегией безопасности Евросоюза. Его конфиденциальность подтверждается официальными документами, но  понятно, что  дальнейшее развитие ВПК Евросоюза определяется  исходя из четырех сценариях угроз и вытекающих из них  вызовов  глобальной безопасности, выявленных на закрытом заседании 25 военных и гражданских экспертов из государств-членов и органов ЕС в Гааге в сентябре 2012г.    Приведенный ниже план   определяет 3 вида угроз  и соответствующие им опасности на период до 2018года[8]: 

1.     Классический случай на рассматривается как угроза,  а предполагает, что  глобальный баланс  безопасности   остается неизменным положительным и устойчивым 

2.     Агрессивный мультипарализм : Несколько более или менее одинаково сильных    государств конкурируют за власть, влияние и ресурсы,  используя также  военные средства.

3.      Терпящие неудачу государства: увеличивается число государств, которые  не в состоянии справиться с проблемами глобализации,  в частности, возрастание конкуренции за ресурсы, изменение климата и другие факторы.

4.     Нетрадиционные конфликты: открытые  военные столкновения редки, но возможны формирования  межгосударственных блоков, которые пытаются подорвать безопасность друг друга, поддерживая, например, террористов  или радикальные оппозиционные группы. 

  Развал   Варшавского Договора  и последующее за ним  окончание блокового противостояния трансформировали   традиционные принципы стратегической стабильности  и соответствующие им концепции Евросоюза, так как фокус европейской безопасности стал    смещаться  от военного противостояния к комплексу более сложных и взаимосвязанных политических, экономических, этнонациональных проблем, формирующих на европейском пространстве очаги разнообразных конфликтов. Решение  этих конфликтов политический курс Евросоюза предполагал с позиций «мягкой силы», что, естественно, привело  к изменениям в «жесткой силе»:  численный состав  вооруженных сил  стран- членов   Евросоюза ежегодно сокращался, снижались   оборонные заказы, сокращалось финансирование оборонных программ. В 2011 году страны ЕС суммарно потратили на оборону около 180 млрд евро, в то время как в 2006 году суммарный оборонный бюджет   составлял более 200 млрд. евро.[9]  Сокращение расходов ЕС на оборону вызывает у руководства США и  НАТО серьезное недовольство и алармистские настроений. «В Европе мы слишком много и слишком долго разоружались, -  считает   военный эксперт  НАТО.-  Европейские страны остаются вольными   наездниками, в то время как мы со всей ответственностью должны   усиливать общие  действия ».[10] 

     Выступая в мае 2013г. в комитете Европарламента по внешней политике и безопасности  Генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен,  сообщив, что за двадцать пять лет военные бюджеты  стран ЕС сократились вдвое,  призвал ЕС увеличить расходы на оборону, чтобы «стать международным игроком, а не болельщиком. Ведь если НАТО распадется,- заметил Андерс Фог Расмуссен,-  каждому государству придется самому защищать себя, а это гораздо дороже, чем иметь общую армию. Нам необходимо лучше и в более полном объеме поддерживать наших союзников в США. В  противном случае разговоры об усилении военных возможностей Евросоюза останутся   простым сотрясением воздуха[11]. 

    Критика   НАТО  формы проявления «жесткой силы» ЕС в европейской безопасности   не ограничиваются  только   уменьшением военных  бюджетов   стран  - членов Евросоюза, но и распространяется на слабую эффективность его военных операций. «Англия и Франция гордятся операциями в Ливии и Мали, - считает заместитель генерального секретаря НАТО Александр Вершбоу ,-  хотя они выявили скорее слабость Европы, чем ее силу»[12].     

    Лидеры ведущих стран ЕС  неоднократно предлагали усилить внимание к  укреплению собственных вооружённых сил  для выполнения  необходимых военных операций как на территории стран Евросоюза, так и за его пределами, если возникает угроза безопасности государств- членам. В частности,   на конференции по проблемам безопасности в Мюнхене в феврале 2008 года министр иностранных дел Германии Г. Вестервелле подчеркнул неизменность позиции своей страны  по создания войск Евросоюза, которые должны подчиняться   только Европарламенту.[13] Франция настаивает на создании  оперативного штаба Евросоюза в Брюсселе для руководства зарубежными военными операциями.[14] 

Особая актуальность военно- промышленной интеграция стран Европейского Союза как фактора усиления его роли в формировании европейской структуры безопасности становится достаточна  очевидна после событий в Крыму. Канцлер  Германии А. Меркель считает, что  формирование единой  европейской   армии, вооруженной самым современным оружием,  должно стать одним из основных приоритетов для Евросоюза[15]. 

  В современных условиях совершенствование военного потенциала Евросоюза становится   важнейшим направлением политики обороны и развитии европейской безопасности с учетом упущенных в этой сфере возможностей. По мнению английских политиков,  «и в РФ, и в Украине, и в целом в странах Европы уже есть реальные предпосылки к гонке вооружений, которая, как известно, во времена холодной войны была долгой».[16] 

    Несмотря на то, что НАТО как бы  прикрывает безопасность ЕС, тем не менее,  для усиления своей роли  не только в европейской безопасности, но и глобальной политике Евросоюзу необходимо иметь общую  технологи­ческую и промышленную  базу и формировать собственный рынок воору­жения и военной техники. Но  выполнению данной цели  препятствуют следующие моменты:, во- первых,  технологическое отставание оборонной промышленности Евросоюза от    супермощного американского ВПК,   во- вторых, позиция Великобритания,  которая хотя и поддерживает  идею общеевропейского ВПК, но стремится  сохранить особые позиции атлантического партнерства с США, выступая фасилитатором  сотрудничества между Америкой  и Евросоюзом,    в- третьих,   гегемония НАТО, которая по многим   политическим обстоятельствам отводит ВПК Евросоюза, равно как и его  войскам,  на практике не столь значимую роль.      Наращивание потенциала  европейского ВПК дает  Евросоюзу, на наш взгляд, не только политические дивиденды в формировании современной архитектуры европейской безопасности, но,  что весьма важно в посткризисный период,  стимулирует  развитие   экономики стран- членов ЕС через инновацию и модернизацию  оборонной промышленности.

 Литература. 

1.      EDA Produces EU Capability Development Plan. www.defensenews.com/article/20140131/DEFREG01/301310030/

2.      EU Defense Procurement & Export Control Policies http://export.gov/europeanunion/defenseprocurement/

3.      EDA Produces EU Capability Development Plan. www.defensenews.com/article/20140131/DEFREG01/301310030/

4.       Eisenstadt S. N., Luis Roniger  Patrons, Clients and Friends: Interpersonal Relations and the Structure of Trust in Society. Cambridge University Press 1998. р.82 352р

5.      Erlanger Steven Shrinking Europe Military Spending Stirs Concern. http://www.nytimes.com/2013/04/23/world/europe/

6.      Eurofighter and Euroradar to Develop Latest Generation AESA Radar http://www.defencetalk.com/eurofighter-and-euroradar-to-develop-latest-generation-aesa-radar-27605/

7. European Defence Cooperation. Pooling & Sharing http://www.eda.europa.eu/aboutus/whatwedo/pooling-and-sharing
8. Merkel in EU and foreign affairs- it’s the spirit. Expert Comment 67/2013 28 October 2013 http://www.realinstitutoelcano.org/wps/wcm/connect/8d8f1a80419f2e3ca235ae

9.      NATO, The Secretary General’s Annual Report 2013, Brussels: NATO, 2014. р.85.

10.  NATO WATCH  Issue No.43 June 2013 www.natowatch.org/sites/default/files/nato_watch_observatory_no.43_final.pdf

11.  Reiner, Daniel, et al., “Let’s Get Rid of ‘Europe of Defence’: Towards a European Defence”, Committee on Foreign Affairs, Defence and the Armed Forces, French Senate, n° 713 (2012-2013), 3 July 2013

12.   To race are ready http://www.bbc.co.uk/ 2014/06/140627_ 

13.   Valasek, Tomas, Surviving Austerity: The Case for a New Approach to EU Military Collaboration. London: CER, 2011, р.56.

14.  Walter Rolf.  Economic Relations Between Europe and the World: Dependence and Interdependence. Harvard Economic Studies 43. 2012. р.201

Ключевые слова: Европейский Союз, европейская безопасность, военно- промышленная интеграция, международное сотрудничество, фактор.

Açar sözlər: Avropa İttifaqı, Avropa təhlükəsizliyi, hərbi-sənaye inteqrasiya, beynəlxalq əməkdaşlıq, faktor.

Key words: European Union, European security, military-industrial integration , international cooperation, factor.

SUMMARY

Sura  Huseynova, 

doctorant of Baku Slavic University

Military-industrial integration of the European Union as a factor to strengthen its role in the formation of the European security

          In article analyzes that traditional indicator  of the security architecture are the military factor, that is "hard power" in order to protect the public interest with all her inherent components: army, military equipment, strategic potential, the military-industrial complex. However, the factor of "hard power" in EU policy is not dominant, organically combined with the factor of "soft power" that combine to create a solid foundation of European security. The article also deals the intensification of the European continent integration processes in the political, economic, military, cultural and educational spheres formed for the European Union, which has a significant attraction for many European countries, the unique situation allowing this union become the core of European security.

XÜLASƏ

Surə Hüseynova, 

Bakı Slavyan Universitetinin doktorantı

Avropa təhlükəsizlik strukturunun formalaşmasında Avropa İttifaqı ölkələrinin hərbi-sənaye inteqrasiyasının  rolu

Məqalədə təhlükəsizlik arxitekturasının təhlilinin ənənəvi göstərisi kimi hərbi factor ön plana çıxır, yəni dövlət maraqlarına istiqamətlənən "sərt güc" ilə bir daha ozünü təsdiqləyir: ordu, hərbi texnika, strateji potensial, hərbi-sənaye kompleksi. Lakin "sərt güc" faktoru siyasətdə dominant deyil, o başqa faktorlarla birlikdə avropa təhlukəsizliyinin möhkəm fundamentinə çevrilir. Bununla yanaşı, məqalədə  Avropa kontingentində siyasi, iqtisadi, hərbi, mədəni və təhsil sahələrində inteqrasiya proseslərinin tezləşdirilməsinin,  bir çox Avropa dövlətlərinə görə vacib cəlbedici qüvvə hesab olunan Avropa İttifaqı   üçün  həmin ittifaqın Avropa təhlükəsizliyinin əsasına çevrilməsinə imkan verən unikal vəziyyət yaratması faktı xüsusi olaraq vurğulanır.