Руслан ШЕВЧЕНКО 

политический аналитик, 

доктор истории (Кишинев) 

ПЛАНЫ ПРИДНЕСТРОВСКОГО УРЕГУЛИРОВАНИЯ И ИХ СУДЬБА

SUMMARY 

Indifferent years and decades, a wide variety of options for resolving the Transnistrian issue were proposed. The Moldovan authorities quite consistently proposed such a status, which would be associated with the preservation of the territorial unity of our country and the provision of broad autonomy to the region. Moscow and Tiraspol, and even some external forces - an "equalizing" federal status, in which there would be no single center and all issues would be resolved on an "interstate" basis. Finally, there were forces (V. Yushchenko) that offered the region a status that would not differ much from that proposed by the Moldovan side. However, none of them passed due to the opposition of the interests of the West and the Russian Federation, which are fighting for influence in Moldova.

За 30 лет приднестровского конфликта возникло множество планов его урегулирования, которые, впрочем, всегда терпели крах, потому что в основном учитывали интересы тираспольских сепаратистов и стоящей за ними Москвы, нежели законных властей Молдовы. В этом нет ничего удивительного, ибо они почти всегда разрабатывались за пределами Молдовы, без учета целей и задач, стоящих перед внешней политикой нашей страны. 

            Самым первым по времени был документ, собственно, остановивший войну 1992 г. Это Соглашение о принципах мирного урегулирования в приднестровском регионе Республики Молдова, подписанное 21 июля 1992 г. Президентами Молдовы и РФ, М.Снегуром и Б.Ельциным, без участия лидера сепаратистов И.Смирнова, что признают сами лидеры сепаратизма и  что дает основания признать РФ стороной приднестровского конфликта[1]. Однако часто этот важнейший аргумент не принимается во внимание молдавскими политиками, и это только на руку тираспольским лидерам. По существу, это соглашение было на руку прежде всего РФ, так как позволило не только отсрочить по времени вопрос о выводе своих войск из Приднестровья, на период, пока ведутся бесконечные переговоры об этом, но еще  и ввести в регион свои «миротворческие» силы, которые, как показали прошедшие десятилетия, практически всегда выступают на стороне сепаратистов. Кроме того, РФ добилась тогда статуса единственного «миротворца», и убрала из переговоров Румынию и вообще все остальные государства мира, а также международные организации, не допустив таким образом превращения миротворческих сил в международный миротворческий корпус. Хотя в дальнейшем другие страны удалось привлечь к переговорам (США, ОБСЕ) но уже только на этапе «переговоров по окончательному урегулированию», а не в самом начале, когда закладывалась основа для этих переговоров.

            «Продолжением темы» оказался «Протокол согласованных вопросов», подписанный руководством Молдовы и сепаратистских структур приднестровского региона 11 марта 1996 г., в котором признавалось право региона на автономию, конституцию, символику, собственное законодательство, самостоятельное ведение международных отношений и т.д. Все эти пункты вошли в «Меморандум об основах нормализации отношений между Республикой Молдова и Приднестровьем», подписанный Президентом Молдовы П.Лучински и лидером Приднестровья И.Смирновым 8 мая 1997 г. в Москве[2]. Но он фиксировал все-таки подчиненное положение региона в составе Молдовы, что было неприемлемо для Москвы, видевшей для него непременно «равноправный» с законными властями статус.

            Следующей такой попыткой был разработанный в 2002-2003 г. российскими властями по предложению тогдашнего Президента Молдовы В.Воронина документ, названный в честь руководителя российской делегации на тех переговорах, вице-премьера РФ Д.Козака, «планом Козака». Он предусматривал превращение Молдовы в федеративное государство с двухпалатным Парламентом, в котором Левобережье и АТО Гагауз Ери имели бы право голоса по всем ключевым для них вопросам и могли бы блокировать все невыгодные для них решения. Больше того, они имели право выхода из этой фиктивной федерации по собственной инициативе. Таким образом, создавалась основа для «легализации» отделения приднестровских районов от остальной части Молдовы, причем так, что если бы Тирасполь вздумал бы выйти из этой федерации (а это желание Тирасполь декларировал постоянно, при любых обстоятельствах), то смог бы это сделать в любой момент, получив «на законных основаниях» независимость, которую теперь признало бы все мировое сообщество. Но и этого мало: документ предполагал также сохранение военного присутствия РФ в регионе до 2020 г., когда, как предполагала российская сторона, конфликт был бы «окончательно урегулирован»[3].

 Естественно, что такой вариант развития событий не мог быть принят ни молдавским руководством, ни тем более жителями Молдовы. Начавшиеся массовые протесты оппозиции и вмешательство, как утверждают, западных послов, остановили введение в действие подготовленного документа – Воронин в последний момент отменил его подписание, хотя самолет Президента РФ В.Путина уже был готов к вылету в Кишинев[4]. Происшедшее повлекло за собой многолетнее существенное ухудшение молдо-российских отношений, сопровождавшееся введением Россией санкций против экспорта молдавских вин, в ответ на отказ молдавских властей предоставлять таможенные печати тираспольскому режиму. Конфликт, хотя и со значительными финансовыми потерям для Молдовы, удалось урегулировать только к концу 2007 г.  Молдова заставила тогда путинское руководство признать, что Тирасполь не получит новые таможенные печати и согласится с установлением контроля центральных властей Молдовы за своей внешней торговлей, и позволить возобновить экспорт молдавских вин на российский рынок[5]. 

Но в этот промежуток времени на свет появилось еще несколько вариантов потенциального приднестровского урегулирования, как откровенно провокационный «план Белковского», так и в большей мере учитывающий молдавские национальные интересы, «план Ющенко». 

«План Белковского», презентованный в июне 2004 г. в Бухаресте, а позднее в Одессе и разделявшийся частью румынской политической элиты, в частности, тогда еще будущим Президентом Румынии Т.Бэсеску, был, в отличие от предыдущих вариантов, весьма прост. С.Белковский, в те годы – директор московского Института национальной стратегии (Москва) предлагал тезис  о необходимости отказа от «насильственного» объединения приднестровских районов с остальной частью Молдовы, с тем, чтобы дать возможность Левобережью «самоопределиться», т.е. признать независимость его уже как самостоятельного государства, а правобережную часть Молдовы объединить с Румынией[6]. По мнению Белковского, это позволило бы и Румынии «выйти из национальной депрессии», в которой она, по его мнению, находилась. Принимая во внимание тот факт, что Т.Бэсеску в своих заявлениях фактически поддержал этот план, Белковский считал, что его проект уже начал осуществляться, не обращая внимания на предупреждения В.Воронина о том, что идея объединения Молдовы и Румынии несбыточна[7]. 

Но в действительности все было гораздо сложнее построений Белковского. Во-первых, и в самой Румынии отнюдь не все разделяли мнение Т.Бэсеску о необходимости ускорить объединение ее с Молдовой, так как в этом случае РФ получала бы Приднестровье как «балканский Калининград», посредством которого могла бы контролировать ситуацию в регионе[8]. Во-вторых, осуществление плана Белковского имело бы тяжелые последствия для самой Румынии, так как предполагало включение в ее состав территорий, где большинство населения выступало и выступает против такого объединения и могло бы превратиться в этом случае в агентов влияния РФ в стране[9]. В-третьих, такое объединение тут же спровоцировало бы волну территориальных претензий к Румынии со стороны Венгрии, а возможно также Болгарии и Сербии, а также и попытки территориального передела других государств Европы[10].

Затем 22 апреля 2005 г. в ходе саммита ГУУАМ в Кишиневе Президент Украины В.Ющенко предложил проект под названием «К урегулированию через демократию», получивший позднее наименование «7 шагов» или же просто «план Ющенко». План предлагал провести свободные выборы по многопартийной системе в Верховный Совет Приднестровья как части Молдовы, при активном участии США, ЕС и РФ, трансформировать миротворческий корпус РФ в международный механизм гражданских и военных наблюдателей под эгидой ОБСЕ, добиться согласия руководства сепаратистов на доступ международной мониторинговой миссии к предприятиям ВПК приднестровского региона, а также создать кратковременные мониторинговые миссии для проверки перемещения грузов и людей через молдо-украинскую границу, включая ее приднестровский сегмент[11]. 

Но план тут же встретил категорическое неприятие Москвы, для которой были неприемлемы свободные выборы в регионе, так как они существенно уменьшали бы ее возможность контролировать там ситуацию. Кроме того, РФ не могла согласиться на превращение миротворцев в международную миротворческую «наблюдательную» миссию. Такой вариант не только бы сокращал ее влияние в регионе, но и узаконивал бы там присутствие иностранных сил. Неприемлем для РФ был и пункт о доступе иностранных наблюдателей к предприятиям ВПК приднестровского региона, так как в этом случае устанавливался бы контроль за производящимися там товарами. Еще более болезненным для российских властей был пункт о создании мониторинговых миссий на приднестровском участке, так как он позволял при необходимости, в случае обнаружения, например, контрабанды, блокировать доступ любых грузов в  и из Приднестровья, удушая тем самым существующий там режим и подчиняя властям Молдовы. Не говоря уже о том, что личность самого В.Ющенко была крайне неприятна Москве, так как он пришел к власти в Украине на волне ненавидимой российскими властями «оранжевой революции» 2004 г. в Украине[12]. Поэтому план Ющенко оказался быстро отброшен и к его реализации никто даже не подступался.  

Спустя несколько месяцев, явно в «продолжение темы», заданной В.Ющенко, 22 июля 2005 г. Парламент Молдовы принял Закон об основных положениях особого правового статуса населенных пунктов Левобережья Днестра (Приднестровья). Он предполагал придание Приднестровью статуса автономно-территориального образования с особым правовым статусом, напоминавшим уже существовавший в АТО Гагауз Ери, но фактически в ранге автономной республики. Документ предоставлял региону трехъязычный статус (молдавский, русский, украинский), с обязательством, однако, опираться в делопроизводстве только на молдавский и русский языки, со своей символикой, гербом, Верховным Советом, правом на внешние связи. При этом все силовые структуры и судебно-правовая система должны были являться частью соответствующих структур Молдовы и подчиняться центральным властям Молдовы. Однако детали этого статуса не оговаривались, этот аспект должен был стать предметом отдельных переговоров[13].

 Но такой вариант развития событий опять-таки не устраивал Москву и тираспольских сепаратистов, так как в очередной раз лишал их основной цели, к которой они стремятся все 30 лет конфликта – окончательному уравнению законных  и сепаратистских структур,  «Кишинева и Тирасполя», чтобы разговор вели два по существу самостоятельных равноправных государства, которые устанавливали бы между собой межгосударственные отношения, а не центральные молдавские власти со своим регионом[14]. Поэтому и  до сих пор тираспольская и московская пропаганда не желают даже слышать о реализации этого закона, пытаясь по возможности, даже не упоминать его при описании процесса «урегулирования» приднестровского конфликта[15].

Очередным планом урегулирования приднестровского конфликта стала «Мезебергская инициатива». 5 июня 2010 г. во время встречи Президента РФ Д.Медведева с канцлером ФРГ А.Меркель предполагалось создать комитет РФ-Ес по вопросам внешней политики и безопасности на министерском уровне, одной из целей которого было разрешение приднестровского конфликта. Однако против ее осуществления выступили как законные власти в Молдове, так и сепаратистские структуры в Тирасполе и подконтрольные им СМИ. Власти Молдовы, а также и Румынии возражали против перспективы федерализации Молдовы, которая вырисовывалась в ходе выполнения сего соглашения. Тираспольские структуры восприняли «Мезебергскую инициативу» как попытку РФ «сдать» Приднестровье в обмен на экономические преференции от ЕС[16].

Со своим планом урегулирования приднестровского конфликта выступили и неправительственные организации. 2 июня 2017 г. Институт Эффективной Политики (Кишинев) презентовал новый план объединения страны, одним из составителей которого стал автор этих строк. Этот план включал в себя «мягкий» и «жесткий» варианты решения приднестровской проблемы. Мягкий вариант предполагал особый статус в составе Молдовы, с ознакомлением жителей Левобережья с преимуществами проевропейского выбора и   последующим выводом российских войск   Иностранные граждане без молдавских паспортов должны были либо получить вид на жительство в единой Молдове, либо покинуть ее. Жесткий вариант намечал полную изоляцию региона от внешнего мира, прекращение поставок топлива, отключение Интернета, полный контроль за экспортом и импортом региона, который должен был осуществляться центральными властями[17]. Проект, однако, не был принят самими молдавскими властями, которые, опасаясь окончательно рассориться с РФ,  испугались предлагаемых в нем жестких, последовательных и целеустремленных мер по окончательному восстановлению территориального единства Молдовы.

Таким образом, как можно заметить, в разные годы и десятилетия предлагались самые разнообразные варианты решения приднестровского вопроса. Молдавские власти довольно последовательно предлагали такой статус, который был бы сопряжен с сохранением территориального единства нашей страны и предоставлением региону широкой автономии. Москва и Тирасполь, и даже некоторые внешние силы – «уравнивающий» федеративный статус, в котором бы не было никакого единого центра и все вопросы решались бы на «межгосударственной» основе. Наконец, были и такие силы (В.Ющенко), которые предлагали региону такой статус, который бы мало чем отличался от предложенного молдавской стороной. Однако ни один из них не прошел в силу противоположности интересов Запада и РФ, которые борются за влияние в Молдове. Тупик, в который зашло «приднестровское урегулирование», оказался таким глубоким, что сегодня фактически не видно путей его подлинного урегулирования и решение этой проблемы отложено, по существу, на годы, если не на десятилетия.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА